кусочек из дневников венцловы:
Бродский: «Стих, в общем, то же, что и проза; есть, правда, различия, но стих пишется, а не произносится. И все же ямб или другой размер задает круг интонаций. А мои стихи надо бы читать с абсолютно белой интонацией, без окраски. Я этого не умею, к сожалению». (с)
вот это замечательно - читаешь и понимаешь, что, конечно, это очевидно, его стихам соответствует именно "белый голос", ровный, никак не подчёркивающий мелодику, а с другой стороны, для нас сейчас стихи бродского от его авторского чтения, совсем не "белого", неотделимы. мы читаем их про себя его голосом, отчего получается странное раздвоение, ощущение лёгкой неправильности (не зря очень многим поначалу чтение бродского резко не нравится), вот этот зазор - как будто поэт постоянно дистанцирован от самого себя и от своей поэзии.
Бродский: «Стих, в общем, то же, что и проза; есть, правда, различия, но стих пишется, а не произносится. И все же ямб или другой размер задает круг интонаций. А мои стихи надо бы читать с абсолютно белой интонацией, без окраски. Я этого не умею, к сожалению». (с)
вот это замечательно - читаешь и понимаешь, что, конечно, это очевидно, его стихам соответствует именно "белый голос", ровный, никак не подчёркивающий мелодику, а с другой стороны, для нас сейчас стихи бродского от его авторского чтения, совсем не "белого", неотделимы. мы читаем их про себя его голосом, отчего получается странное раздвоение, ощущение лёгкой неправильности (не зря очень многим поначалу чтение бродского резко не нравится), вот этот зазор - как будто поэт постоянно дистанцирован от самого себя и от своей поэзии.